29.08.2008

«Новая земля»: последний — мертвый

Жанр фильма «Новая земля» российского режиссера-дебютанта Александра Мельника был поначалу обозначен как антиутопия, но при ближайшем рассмотрении оказался смесью «тюремного» боевика и религиозной притчи. Без философии и вопросов без ответов тоже не обошлось.

Недалекое будущее, 2013 год. Во всем мире отменена смертная казнь, тюрьмы мира переполнены, на содержание приговоренных к пожизненному заключению требуется все больше средств и земель. Мировое сообщество понимает, что гуманные меры могут создать кризисную ситуацию и решает пойти на эксперимент под эгидой ООН: выселять осужденных на специально отведенные территории, изолированные от внешнего мира, и предоставлять им минимальные первичные условия для жизни. А дальше, мол, посмотрим, что у них получится, тем более что места эти находятся под наблюдением, и единственный способ их покинуть — подать сигнал бедствия и вернуться обратно в тюрьму до конца жизни.

Пробную партию из 206 заключенных-уголовников отправляют на любезно предоставленный Россией пустынный остров где-то на севере, за Полярным кругом. Зеки-россияне под охраной спецназа в трюме ветхого корабля прибывают на поселение, которое и должно стать для них Новой землей — или могилой, это уж как получится. Согласие на участие в эксперименте формально добровольное, но собеседование с «гражданами начальниками» происходит в ключе «не умеешь — научим, не хочешь — заставим». Как раз во время этих задушевных бесед и происходит первое знакомство с главными героями. Их характеры в полной мере раскроются уже на острове, где в условиях, мало приспособленных для выживания, сильные будут брать верх над слабыми, без пощады и сострадания. Так что сразу становится ясно, что цель эксперимента по построению уголовниками-робинзонами прекрасного нового мира на отдельно взятом пустынном острове вряд ли будет достигнута. Причем бойня начинается еще в трюме, где чеченская диаспора пытается взять верх над остальными попутчиками, продолжается на берегу, а в итоге победившая сторона начинает делиться на касты и масти, а потом и вовсе есть друг друга, в буквальном смысле.

Главный герой, заключенный Жилин, которого все уважительно зовут по имени-отчеству, вскоре после прибытия на остров пытается покинуть явно претящую ему компанию уголовников с их разборками, и удаляется из лагеря один в горы, взяв с собой самое необходимое. Какое-то время ему удается жить обособленно. А потом заглянувший к нему на огонек маньяк Сипа сообщает, что большинство съестных запасов сожрали лемминги, и зеки перешли на человечину. Приближающиеся холода вынуждают Жилина и Сипу вернуться в лагерь, где правит бал некто Обезьян, собравший команду подчиненных и держащий всех остальных в зарешеченных бараках. Обезьян и его свита забрала себе остатки провианта, а для заключенных устраивает гонки на выживание, по принципу: кто последний добежал до барака — того и едят. Жилин решает устроить бунт, и изменить неприемлемый для него бесчеловечный порядок.

Кино получилось, прямо скажем, на любителя. Причем любителя не очень понятно чего — с жанром создатели, видимо, так и не определились. С одной стороны, в фильме достаточно много ярких актерских работ и красивых съемок, благо, и натура, и оператор, снимавший ее, не подкачали. Немало здесь и жестоких сцен, на грани шоковой терапии. Не сразу раскрываются характеры, а личные истории героев, за что они осуждены на пожизненное, и как жили до этого, вообще по большей части остались за кадром. Ну а мораль в духе «убийца — тоже человек» уж точно новой не назовешь. Идеями и размышлениями «о вечном» «Новая земля» вообще перегружена, словно трюм того корабля, что вез зеков на остров. А так ведь можно и ко дну пойти. Впрочем, госзаказ, уши которого здесь часто и очевидно проглядывают, выполнен полностью, со всеми атрибутами времени, вроде маленькой часовенки с ликом Христа, подспудной неприязни к чеченцам и другим «лицам кавказской национальности» и активной нелюбви к ООН и Западу в целом. Если задачи фильма лежали в этой области — можно считать картину удавшейся.

Сергей Николаев