05.02.2008

Илья «Черт» Кнабенгоф: «Я не звезда»

3 февраля в новом зеленоградском клубе «Ночь» состоялся концерт группы «Пилот» из Санкт-Петербурга. Илья Черт и его музыканты уже не в первый раз выступают в Зеленограде, но по посещаемости это выступление побило все рекорды: послушать питерских музыкантов пришло более тысячи человек. Перед концертом мы задали Илье несколько вопросов.

— «Пилот» ведь уже выступал в Зеленограде?
— Да, раза три или четыре были. Я не помню, где, честно говоря. Но были точно.

— Многие музыканты, а питерские в особенности, известны своим братством и поддержкой друг друга. В то же время существует конкуренция. Когда ты почувствовал себя равным среди равных?
— Я и сейчас не чувствую.

— А как же единение?
— Единение есть, но просто все разумные профессиональные люди общаются между собой, чтобы помогать друг другу. Во-первых, никакой конкуренции нету вообще. Не то, чтобы конкуренции, а просто мы стараемся соблюдать какие-то минимальные нормы для того, чтобы друг другу не мешать. Если мы знаем, что аудитория пересекается с какими-то группами, мы договариваемся, чтобы не ставить рядом концерты в одном городе. Потому что к ним народу меньше придет и к нам. Мы понимаем, что поклоннику не собрать денег на оба концерта, либо он к нам не придет, либо к ним. Поэтому из уважения друг к другу концерты раздвигаем по времени.

— Буквально две недели назад здесь, в Зеленограде, выступала группа «Разные Люди», Саша Чернецкий с Андреем Васильевым. Мы как раз вели с ними разговор на эту тему, довольно подробный. Но они играли в очень маленьком клубе, мест на 100.
— Здесь, да?

— Да, здесь, в Зеленограде. А группа «Пилот» уже чуть ли не национальное достояние, которое выступает в крупных залах, на стадионах.
— Ну, прямо — национальное достояние. Мы играем на стадионах, но в основном только в Питере и в Москве. В Мурманске играли на стадионе и еще где-то там, в Петрозаводске вроде бы.

— Ну вот, и у Андрея Васильева была такая фраза о том, что расстояние до Господа Бога из квартиры и со стадиона примерно одно и то же.
— Одинаковое абсолютно, конечно.

— А ты тоже довольно часто играешь «квартирники», акустики?
— Вчера в Москве играл. Я и в Зеленограде играл раза три.

— И сколько примерно человек бывает на квартирном концерте? Вчера в Москве сколько было?
— 60, где-то. Где-то около 60-70 человек. Зависит от квартиры. Максимальное количество людей было 100. Больше не имеет смысла, потому что я играю на неподключенной гитаре, и задним рядам уже плохо слышно. Когда мы делаем все это на природе, например, около речки, в лесу где-то летом, в парке, примерно человек 100 может приехать. А в квартире больше 50-60 нет смысла. Не влезает просто.

— Такие концерты — это регулярная практика?
— Просто когда время есть. Вот хочется — сделаем, не хочется, нет времени — не делаем.

— Получается, что «Пилот», как и Чернецкий с «Разными Людьми», не брезгует такими маленькими приватными концертами?
— Они не приватные, в том-то и дело. На них попасть может совершенно любой человек с улицы. Мы принципиально не играем квартирники, концерты для своих. Мы не играем «корпоративок». Поэтому это условие проведения квартирника, что любой человек с улицы может туда попасть.

— О новом альбоме. В какой стадии работа над ним?
— Только-только в начале марта, по-моему, мы сядем на студию писать барабаны первой части пластинки. Там будет двойник, видимо.

— Это будет продолжение «Сказки о Прыгуне и Скользящем» (так назывался концептуальный альбом «Пилота» 2001 года выпуска — прим. GNN)?
— Да. Но это не будет так называться. Оно является логическим продолжением сказки, но не будет называться так.

— Отсюда возникает вопрос: так ты всерьез решил ответить на главные вопросы человечества?
— А почему нет? Я просто высказываю свою точку зрения, и это просто моя личная теория. Я же не говорю, что это истина в последней инстанции. Я просто делюсь опытом. Скажем так: я открыл для себя вот такую вещь, которая мне, например, очень в жизни помогла, которая принесла мне силы, уверенность, радость, спокойствие. И вообще я почувствовал себя уверенным в жизни, я перестал бояться, ну, и так далее. Я объективно понимаю, что для меня это послужило отличным способом себя развивать самому. Поэтому я хочу, соответственно, такой радостью поделиться с другими, вот и все, без какого-то навязывания.

— А вот Егор Летов, если почитать его высказывания, придерживается несколько другого мнения. В том смысле, что магия и всяческие тайные знания не являются предметом общего достояния.
— Я бы сказал так: на какую-то долю его слова тоже небессмысленны. Я бы не сказал, что они ошибочны в конечном варианте. Но потенциально этим обладать может практически каждый, просто у каждого магия своя. И если у птицы магия своя, у змеи она другая, у рыбы она третья. И люди точно так же, каждый индивидуален и обладает своей собственной магией. Хорошая продавщица обладает магией заставить покупателя купить все, что угодно. Хороший организатор или полководец может вдохновить армию, заставить пойти в атаку на врага, в десять раз и в сто раз превышающего числом. Это талант, это тоже магия. Я считаю, что у каждого магия своя, и каждый может ее развивать, лично, индивидуально, есть для этого практики и опыт, и знания.

— И ты готов этим делиться так широко?
— А что скрывать-то? У меня нету камня за пазухой, мне бояться нечего.

— А ты не боишься, что сам лишишься определенных сил?
— Нет, потому что приумножится только тому, кто отдает. А кто скрывает — у того и отнимется. Это же известная фишка, даже в Библии это описано. Даже Иисус это сказал: «Преумножится дающему и отнимется у того, кто имеет, скрывает». И вообще скрытность — это признак того, что человек нечист на руку, что у него что-то с совестью не в порядке, если он что-то скрывает. Есть даже такая примета: раньше, в древние времена считалось очень опасным держать руки в карманах. Человек мог запросто убить тебя, потому что он мог подумать, что у тебя в кармане какое-то оружие или что-то еще. Или вот когда честь отдают, как забрало поднимают, всегда признак чести — это открытость. Поэтому я считаю, что не нужно ничего скрывать.

— А не заразная ли эта штука у питерских рокеров — мессианство, которым в свое время очень сильно заразился и начал двигать Костя Кинчев, да и Шевчук отчасти?
— Это не мессианство, это просто желание делиться радостью, вот и все.

— Но тут несколько другая ответственность, у тебя же очень много поклонников.
— Да нет, никакой ответственности нет. Если ты говоришь правду, какая у тебя может быть ответственность? Я считаю, что если человек говорит искренне правду, понятное дело, что каждый человек в ответе за все, что происходит с ним и вокруг. Каждый. Равнозначно, одинаково, все в ответе. Но другой вопрос в том, что все, что ты можешь, объективно дабы правильно отнестись к своей ответственности — это говорить правду. И все. А не учить.

— А как уживается между собой вот это единение масс, и в то же время одиночество любого творца, любого человека сочиняющего, рисующего?
— Потому что мы есть один и множество одновременно. В ведическом знании это называется «одновременное различие и единство». То есть каждый из нас есть Господь Бог, каждый из нас. Но, тем не менее, мы все капли одного океана. Но мы ему абсолютно равны и тождественны качественно. Капля такая же вода, как и весь океан. Мы различны, океан и капля различны, но одинаковы: по капле можно полностью понять, что такое океан.

— А можно ли развлекая — поучать? Все-таки рок-н-ролл — это, прежде всего, развлечение.
— Вся жизнь — это игра (смеется — прим. GNN).

— У Кита Ричардса (гитарист «Rolling Stones» — прим. GNN) в графе «профессия» в паспорте написано «entertainer», т.е. как раз развлекатель.
— Невозможно привести всю жизнь к одному определению, она вмещает все, и даже больше. Даже потенциально, то, что мы сейчас не можем вообразить. Поэтому сказать о ней, что она игра — это будет правдой. Сказать, что абсолютно серьезна — будет тоже правдой. То есть, она вмещает в себя все. На любой абсолютно вопрос, о времени, о жизни, о Боге всегда будут два равнозначных верных ответа: да и нет одновременно. Если ты меня спросишь: Бог один? Я могу тебе сказать: и да, и нет. Время существует? И да, и нет. А я есть? И да, и нет.

— Я заметил, что ты часто ссылаешься на Господа Бога, но в то же время говоришь, что в него не веришь.
— Зачем мне верить, если я знаю, что он есть? Какой смысл верить? Вот ты веришь в свою маму? Нет, ты же знаешь, что она — твоя мама, и знаешь, что она есть. Ты же не веришь в нее, правильно? (смеется — прим. GNN). Я тоже знаю, что Бог есть, зачем мне в него верить? Я верю ему, это другой вопрос, но не в него, какой смысл?

— Человеческое для тебя получается первично тогда?
— Для меня все равнозначно, ничто не первично. Ни курица, ни яйцо. Первично не может быть там, где не было начала. Все равнозначно.

— О Питере. В начале 90-х я после большого перерыва приехал в Петербург, где-то году в 1994. По-моему, был еще клуб «Там-Там».
— Ну, как раз да, а в 95-м исчез.

— Город меня очень неприятно удивил какой-то тотальной наркоманией, которой до этого вроде бы не было.
— Такой момент был, да, действительно.

— А потом прошло время, очень много людей умерло, конечно, а вот те, кто выжил — сильно изменились. Причем многие из них как раз прошли все эти наркотические истории. И, как я понимаю, — ты один из них.
— Ну, то, что не убивает нас, — оно нас делает сильнее, это понятно.

— Так изменения, которые произошли у людей, которые все это прошли, у того же Кости Кинчева, у тебя, у Ай-Яй-Яя (Евгений Федоров, группа «Tequilajazzz» — прим. GNN), — они были в какую сторону? Это был полезный для вас опыт? Тот же клуб «Там-Там», и что в нем и вокруг него происходило?
— Это зависит от каждого человека. Для меня это было очень позитивным опытом. И для Ай-Яй-Яя тоже. Для Кости — не знаю, потому что очень неоднозначно я лично отношусь к Косте. Есть вещи, которые мне в нем очень нравятся, и я его очень уважаю и люблю, но есть вещи, которые я не приемлю в нем. Поэтому не могу сказать однозначно, не знаю. Ай-Яй-Яя — он целиком позитивный человек, целиком и полностью, в нем нет агрессии. И я могу сказать совершенно точно, что для него это пошло на пользу. Потому что раньше он был агрессивным человеком, с идеологией такой, агрессивно-разрушительной. Сейчас более позитивного человека вообще найти трудно. Реально, от него свет исходит такой, поэтому явно результат налицо. Ни на кого не злится, никого не обвиняет.

— И он тоже выходец из «Там-Тама». Он там играл, насколько я помню.
— Да. Но все зависит от человека, я говорю, что громадное количество людей вынесло из этого только негатив.

— Так значит ты все же не чувствуешь себя равным среди равных в питерском роке?
— Ну, я адекватно понимаю, что есть люди, которые пишут лучшую музыку, лучшие стихи и лучшие песни, чем я.

— Я спрашиваю об этом потому, что все — и Шевчук, и Кинчев, и тот же Чернецкий — с большой теплотой отзываются друг о друге, и о тебе в том числе. Мол, брат, если что — порву за него, как грелку!
— Конечно, они для меня — братья, безусловно. Но я прекрасно понимаю, что Юра Шевчук — это статус. Это не просто имя, это статус. Костя Кинчев — это статус, это звезда. Шевчук — это звезда. Цой — это статус, это звезда. Ну, кто там еще? БГ, да, это статус, это звезда. И так далее. Я — не статус и не звезда.

— Но ты же выпускаешь эту серию «Рок из подворотен», для поддержки неизвестных и начинающих музыкантов. Ты можешь себе это позволить.
— Нет, я могу многое себе позволить, конечно. Но у меня нет статуса, я не звезда. Грубо говоря, я не могу себе позволить 10 лет не выпускать альбом. Я — не группа «АукцЫон», да? Вот «АукцЫону» простят 10 лет не выпускать ни одного альбома. «АукцЫон» — это статус, это звезды. Чиж не написал за громадное количество лет ни одной новой песни и не издал ни одной пластинки. Ему это простят, потому что Чиж — это имя, это статус.

— А «Пилот» тогда — это что?
— Не знаю. Мы просто группа, которую люди любят, народ. Мы народные артисты, во! (смеется — прим. GNN).

— И вы можете уже кого-то подтянуть за собой?
— Ну, мы можем кого-то подтянуть, да. Не то, что подтянуть, мы не занимаемся продюсерской деятельностью. Мы доносим творчество людей, которое нам нравится, до широких масс. Ну и какие-то вещи можем себе позволить: на стадионе сыграть в нескольких городах. Но я не могу себе позволить 10 лет не выпускать пластинку. Я не звезда.

— Однако же скоро пластинка будет?
— Не знаю. Я бы хотел.

Беседовал Алексей Коблов
Фотографии Евгения Тарасова (Velvetwind)