!!! Noize MC: «Проснуться знаменитыми — это не про нас»

30 мая в клубе «O’Zero» дал большой сольный концерт Noize MC, он же — Иван Алексеев, молодой, но уже очень популярный российский исполнитель, совмещающий в своей музыке элементы рока, хип-хопа, панка, гранжа, регги и брейкбита, а также виртуозно владеющий искусством фристайла. После выступления, длившегося более двух с половиной часов, Иван дал интервью корреспонденту Инфопортала.

— Можно на «ты»?
— Конечно.

— Тебя часто называют в прессе «Героем нашего времени». Тебя это не удивляет?
— У меня ассоциация с «Героем нашего времени» именно такая — саркастичная, как Лермонтов и завещал нам (смеется). Поэтому для меня это странновато несколько. Ну, если кто-то всерьез так считает — то это, конечно, приятно, но я как-то не особенно думал на эту тему.

— Тебе самому не кажется, что это несколько преждевременно?
— Ну да, о том и речь.

— Сегодняшние твои фристайлы были действительно свободной импровизацией — про кошелек, который потеряла девушка, и прочие?
— Естественно, да. Поскольку пришла потом эта девочка за своим кошельком в результате.

— В тех фристайлах, которые ты делаешь, каков процент полной свободы и чего-то ранее заготовленного?
— Ранее заготовленных вещей там нет вообще никогда никаких. Потому что даже когда я пытался поначалу использовать какие-то заготовленные фишки, я все равно их в итоге забываю, и они у меня не всплывают (смеется).

— Ты с группой еще не открыл в этом году сезон концертами на Арбате на свежем воздухе?
— Еще нет, но мы это обязательно сделаем. Сейчас вообще не выдается свободных дней практически, а если выдаются, то просто валяешься дома в коматозе и пытаешься отойти перед следующим концертом.

— У тебя и твоей группы такой насыщенный концертный график — как вы в нем живете?
— Да вот не знаю, как-то живем пока (смеется).

— Как я заметил, ты позволяешь музыкантам отдохнуть, пока сам читаешь фристайлы.
— Ну да, есть такая тема. Но это не самоцель — дать им отдохнуть, просто есть действительно такие песни, в которых музыканты не участвуют, песни, которые под минусовку звучат адекватнее и прикольнее, чем будучи сыгранными живьем. Ну, и вообще мне кажется, что это разнообразит как-то программу.

— А у тебя бывают концерты под минусовку?
— Под минусовку давно уже не было. Последний был, если не ошибаюсь, год назад, 3 апреля, это было в Рязани, полнометражный концерт под минусовку. Но обычно это было связано с тем, что коллектив только набирал обороты и организаторы не могли позволить себе привезти такое количество человек, всю группу, или выставить аппарат, или и то, и другое. Поэтому приходилось периодически мотаться именно в таком сокращенном рэп-варианте.

— И в каком формате тебе удобнее работать?
— Мне удобнее, конечно, живьем играть.

— Но в итоге получается смесь этих двух вариантов — рока и рэпа?
— Ну да, естественно, мы не отрицаем это совершенно.

— В этом же зале выступали не так давно Ноггано и группа «CENTR». Ты с ними знаком? Как относишься к их творчеству?
— Да, знаком. С Васей я более активно общаюсь, чем ребятами из «CENTR’а», но знаком и с теми, и с другими. Отношение — нормальное, мне нравятся их песни. Не все, но есть треки, которые мне по душе.

— А кто из них тебе ближе?
— Ближе мне все-таки Ноггано. А «CENTR» — не знаю, у них есть хорошие песни, но есть и то, что мне не близко. Я Ноггано могу послушать прямо альбом, а с «CENTR’ом» у меня так не складывается.

— Мне просто показалось, что у Ноггано, как и у тебя, больше иронии в текстах и подходе.
— Ну да. Естественно, это просто мне ближе по духу с тем, что я делаю конкретно.

— Ты сам удивлен тем, что с тобой произошло за последние два года?
— Да нет, не удивлен, это, может быть, кажется, что это происходит так — типа «из грязи в князи». На самом деле это долгий путь, очень длинная лестница с большим количеством маленьких-маленьких ступенек. Поэтому я не удивлен, все планомерно, логично развивалось, и вот сейчас это выглядит так.

— Сейчас у нас в стране рэп и хип-хоп — в твоем случае еще и с большой примесью рока — весьма популярны, причем уже не первый год. А что будет, если эта мода пройдет?
— Ой, да я вообще не считаю, что мы какой-то там супер-мега-модный коллектив именно по той причине, что мы смешали рэп и рок. Уже одной этой смеси, если не брать во внимание отдельно хип-хоп и отдельно рок-н-ролл, конкретно такому направлению, как рэп-рок, или как его там только не называли за время его существования, порядка 20 лет или 25. Начиная с первых рэп-рок опытов «Beastie Boys» и совместных треков Run D.M.C. и «Aerosmith» или «Public Enemy» и «Anthrax» уже прошла двадцатка лет. Это было в какие-то моменты более модно, в какие-то моменты — менее модно, но, тем не менее, все эти группы до сих пор люди слушают, и как-то эти коллективы живут и прекрасно себя чувствуют.

— Для тебя не было бы страшно вернуться из тысячных залов обратно на Арбат?
— Ну, как? Хотелось бы, конечно, сохранить все равно какую-то клубную аудиторию, то есть, Арбат — это для меня немножко другого плана вообще сцена. Это другая плоскость совершенно, с клубной сценой не связанная, это отдельная совершенно фишка. Но нет боязни потерять аудиторию из-за того, что это все выйдет там из какого-то тренда, в котором якобы это все сейчас находится. И вообще я никогда не был приверженцем именно того, чтобы гнаться за законами жанра, что ли. Самое главное — это всегда сами по себе песни. Пока будут писаться хорошие песни, я думаю, это будет нужно людям, в каком бы это не было стиле.

— Что со вторым альбомом?
— Он пишется, готовы порядка 12 треков, но я намеренно не делаю никаких демо-записей теперь, потому что очень часто выходит так, что не получается, записывая более качественно, воссоздать ту первозданную легкость и естественность исполнения, которая была в демо-версиях. Поэтому альбом будет записан единым таким бруском, я думаю, за пару-тройку недель.

— Интересно, кстати говоря: а ты сторонник именно такой — спонтанной записи, когда все пишется сразу?
— Да, бывают такие дни, когда просто суждено появиться какой-то песне. Все, что делается, делается легко, как говорится, дело спорится. Тут же с полки достаются нужные пластинки с нужными сэмплами, все друг к другу подходит идеально, и на гитарке играется, и в барабаны стучится, и вообще (смеется). А бывает — наоборот, прям не прет, но я сторонник, конечно, такого подхода, чтобы именно поймать какое-то важное настроение и заложить его в запись. Так получается не всегда, но когда это получается, такой результат невозможно повторить, что касается одной и той же песни.

— Ты чувствуешь себя свободным человеком сейчас?
— Да.

— Полностью?
— Ну, полностью свободным, к сожалению, чувствовать себя нельзя, но если брать относительно — не знаю, если сравнивать себя со многими людьми, которых я вижу, которых я знаю, у многих все-таки гораздо больше каких-то ограничивающих факторов, чем у меня сейчас.

— Ты не устал еще — в свои молодые годы?
— Да нет. Бывает какая-то локальная усталость, что просто выкладываешься на концерте, и конечно хочется отдохнуть потом, что-то в таком духе. Но какой-то такой глобальной физической усталости нет.

— Значит, от тебя еще можно ожидать многого, многого и многого?
— Да, естественно.

— Музыканты на тебя не обижены за то, что ты — звезда, с точки зрения публики, а они — в тени?
— Не знаю, придут — спросишь у них. Автографы они выходят давать все вместе, например (смеется).

— Значит, они — тоже кумиры?
— Ну, ты вообще зря разграничиваешь – «они» и «ты», «ты» и «они». Это все одна команда.

— Значит, ты все-таки сторонник более рок-н-ролльного подхода, именно в человеческом плане, когда есть команда?
— Да, естественно. Это не вариант, когда есть солист и лабухи, которые сегодня одни, а завтра — другие, и так далее. Это рок-н-ролльная команда.

— Это и интересно, потому что вживую вы звучите гораздо более рок-н-ролльно, чем на записях.
— Потому что первый альбом записывался очень дискретно, разные песни в разное время, порой на студии приходилось работать урывками, искали какой-то новый звук, разные подходы. И плюс ко всему многие песни записывались до того, как мы успевали хорошенько обкатать их живьем, у нас не было большой концертной практики, и все это больше напоминало такую лабораторную работу. То есть, я приезжал со всеми гитарами, басом и всем остальным, сидел, на всем играл, потом перемещал все эти квадратики дома, и так далее. Сама технология была именно такая, больше хип-хоповая, электронная. Поэтому естественно, что живьем это все звучит иначе.

— Ты, все-таки, человек современного поколения, который постоянно находится в интернете?
— Я пользуюсь интернетом, но нахожусь там реже, чем многие при этом (смеется).

— Ты следишь за тем, что говорят и пишут о твоей музыке, о твоих песнях, говорят о тебе?
— Иногда смотрю, да, что пишут, в группе «В контакте», например, своей. Или там, не знаю, на какой-нибудь «Хип-хоп.ру». Так, периодически, иногда из любопытства посматриваю.

— Что ты думаешь о западной практике, когда люди могут позволить себе выложить свой новый альбом в интернет?
— У нас очень трудно в стране как-то монетизировать то, что ты выкладываешь в интернет, в отличие от Запада. Перевести что-то в Яндекс-деньги, или Веб-мани, ни у кого нет этих кошельков, и как-то это обналичить невозможно вообще совершенно. И поэтому релизы на CD в нашей стране все-таки будут актуальны более долгое время, чем на Западе. Тем не менее, всегда, если мы играем какую-то новую песню на концерте, ее обязательно записывают на сотовые телефоны, на камеры, на фотоаппараты, и т.д., и т.п., и тут же выкладывают везде. То есть, это всегда все можно послушать в свободном доступе.

— А твоя группа, как и все музыканты в нашей стране, живет концертами?
— Естественно. Это правильно.

— Тебя устраивает эта ситуация?
— Да, естественно.

— Ты ведь с нее и начал?
— Да, я вообще считаю, что современные студийные условия, даже такие, которые можно дома воссоздать, позволяют слепить, грубо говоря, из г..на конфету, и чего ты стоишь на самом деле, можно посмотреть только на концерте. И поэтому это абсолютно честный подход, особенно в современных условиях.

— Саундтрек к фильму «Розыгрыш» ты не считаешь альбомом?
— Не знаю, номерным альбомом это не является, тем не менее, там 9 песен, которых нет в дебютном альбоме. Так что это такая нормальная пластинка.

— В сети вообще очень много твоих песен.
— И будет еще больше! (смеется).

— Их гораздо больше, чем может вместить один, другой, третий альбом.
— Да, может быть, издадим MP3-шник со временем, если это кому-то будет интересно.

— Ты думаешь о том, что будет с тобой дальше, в следующем году, еще через год, еще через пять?
— Все, наверное, думают о том, что будет в будущем. Но я понял за все это время, что загадывать абсолютно бесполезно. То есть, если ты рассчитываешь, что через годик будет вот так — ну не будет так через годик, будет по-другому, может быть, лучше, а может быть — хуже, но так, как ты задумал, не будет практически наверняка. Поэтому прогнозы — дело неблагодарное, надо заниматься тем, что делаешь здесь и сейчас, писать новые песни, делать это все лучше и лучше, понимать, в чем были былые творческие ошибки, и так далее.

— Ты вот говоришь, что сам не удивлен тому, что с тобой случилось?
— Да нет, это результат кропотливого труда, на самом деле, и, по-моему, вполне логично все.

— Выходит, ты считаешь, что так и должно было случиться?
— Ну, в общем — да, типа того.

— В этом нет чувства неожиданности?
— Есть такая расхожая идиома типа «проснуться знаменитыми» — вот это не про нас с парнями вообще, совершенно точно. Не было такого момента. То есть, все постепенно выстраивалось в сегодняшнюю картину, но и то — я не считаю это каким-то пиком, какой-то конечной точкой и так далее, это все в процессе, все только начинается.

— А что случится, если наступит пик, как ты думаешь? Типа — «Ах, мы сделали такое, что никто не сможет повторить»?
— Ну, не знаю, поживем — увидим, я же говорю, прогнозы — неблагодарное дело. И опять же, если я сейчас все придумаю — что я буду делать, когда вот это все произойдет, как-то неинтересно будет все это делать, когда все-таки все случится.

— Что тебя вдохновляет в последнее время — из музыки, из книг, из кино, допустим?
— Последнее кино, которое очень сильно меня тронуло, всерьез задело — это фильм «Дорога перемен». Меня порвало прямо по-настоящему, у меня последний раз подобные впечатления были от «Реквием по мечте», когда я в 17 лет посмотрел этот фильм. Но это было, наверное, даже сильнее.

— Из музыки?
— Из музыки...

— Мировой. Ты же, видимо, много слушаешь.
— Ну, я понимаю, вот пытаюсь вспомнить, что последнее меня прямо так… Ты знаешь, я последний год как-то больше перерывал даже то, что я слушал и не дослушал раньше. Например, я очень активно слушаю «Methods of Mayhem» единственный альбом 99 года. Я последний раз эту музыку слушал году, наверное, в 2000-м, а тут вдруг как-то наткнулся на этот альбомчик и стал его активно гонять. Из прям совсем нового… Навалился тупняк такой жестокий (смеется).

— Книжки?
— В прошлом году я прочитал «Метро 2033» Дмитрия Глуховского, эта книжка меня очень сильно впечатлила, даже не как литература, язык мне не очень понравился там, а вот именно как концепция, полностью прописанный мир. Это такой современный урбанистический Толкиен, что ли, прямо со своими персонажами, полностью очень хорошо продуманный и прорисованный. Чак Паланик «Биография Бастера Кейси» в прошлом году — очень крутая была книжка. Но сейчас, если честно, я что-то последний месяц ничего не читал. Не знаю даже, почему.

— Кроме фристайлов.
— Да уж (смеется).

Беседовал Алексей Коблов
Фотографии Павла Рыкова