07.10.2010

Noize MC: «Непредвзятость правовой системы — это абсолютнейший миф в нашей стране»

3 октября в зеленоградском клубе «Z1» состоялся концерт Noize MC, одного из самых популярных и востребованных российских молодежных исполнителей. Перед концертом Иван Алексеев (настоящее имя артиста) дал интервью корреспонденту Инфопортала.

— Это уже второй ваш концерт в Зеленограде за последние полтора года, даже меньше — предыдущий был в мае 2009-го. Чем отличаются нынешняя программа и шоу от того, что было в прошлый раз?
— Вышла пластинка новая, много песен новых. В первую очередь — этим. Во-вторых — всегда в концерте есть фристайлы. Так что отличия — они предсказуемы.

— У вас родился сын с таким «чапаевским» именем и отчеством — Василий Иванович. Как удается при таком плотном концертном графике уделять внимание семье?
— Называть детей чапаевскими именами? (удивленно). Ну, а так — удается, в общем. К счастью, я не полностью один занят этим процессом (смеется), поэтому все успевается и удается.

— Люберцы, где вы живете, называют этаким «местом силы»: в 90-е годы там появилась и начала работать «ЛКК-реггей студия», расположившаяся на Люберецком ковровом комбинате.
— У меня там записаны обе пластинки мои.

— Они записывали очень неплохой реггей.
— Сейчас они все там, собственно, и находятся все равно. «ЛКК» находится в соседней комнате, я на «ЛевПраве» пишусь.

— А сейчас из Люберец появилась группа «Барто».
— Ну, они не совсем из Люберец, подальше живут.

— Вы знакомы с их творчеством?
— Знаком, да. И с ними знаком, и с творчеством.

— И вы, как я понимаю, проживаете в Люберцах до сих пор?
— В общем, да.

— И как вы себя там чувствуете?
— Абсолютно нормально.

— То есть — это дом?
— Ну да.

— Где проходит грань между гражданской лирикой, социальными текстами и политикой?
— Одно дело — когда ты выражаешь свое мнение по каким-то вопросам, социальным, или даже политическим. Другое дело — когда ты вдруг обнаруживаешь себя на каком-то митинге, под чьими-то знаменами, и в перерывах между твоими песнями уже вещаешь не только ты, но и какие-то люди, желающие прибрать власть к рукам.

— И в этом вы не участвуете?
— Нет, в этом мы не участвуем.

— С кем из музыкантов за прошедший год было интереснее всего сотрудничать и работать?
— Не знаю — со всеми, с кем сотрудничаю, со всеми было интересно это делать. Я отказываюсь выбирать.

— Какие выводы вы сделали для себя из инцидента в Волгограде, как музыкант и как человек?
— Не нужно давать формальных поводов, чтобы себя задерживать.

— А из того, чем обернулось дело Анатолия Баркова (вице-президента «Лукойла» — прим. Инфопортала) на данный момент?
— Непредвзятость правовой системы — это абсолютнейший миф в нашей стране.

— Чего было больше в вашем треке про Мерседес-S666 — личного или общественного?
— Да не знаю — пожалуй, поровну. Не знаю, в чем это можно измерить.

— В ваших песнях чаще действует лирический герой или вы сами?
— Смотря в каких песнях. Я не знаю, надо взять, наверное, их все, штук 200, и провести анализ на эту тему, наверное, что-то можно будет вычислить, но я никогда этим не занимался (смеется). Бывают песни, которые пишутся при смешанном подходе, когда что-то я беру из личного опыта, а что-то — из наблюдений за другими людьми.

— Кто вам ближе — по творчеству и по позиции: Сергей Шнуров или Юрий Шевчук? (В гримерке дружный хохот и реплики — «Хороший вопрос!», «Филипп Киркоров!»)
— Что вы больше любите — говно или блевотину? Да я не к тому, что это… К невозможности выбора, скорее, а не к качеству того и другого.

— То есть — одинаково…
— Да не знаю, мне кажется — странно сравнивать вообще. Номинально, если сравнивать — ну уж, наверное, Сергей Шнуров поближе, чем Юрий Шевчук (смеется).

— С проектом нового закона о полиции вы еще не ознакомились?
— Знаком, уже давно.

— И что вы скажете об этом?
— С одной стороны — это ребрендинг, на который возлагают надежды, что он изменит к лучшему ситуацию с полицией, милицией, как ее не назови, что, на мой взгляд, необоснованно. Более того, некоторые положения — они, скорее, ужесточают ситуацию, нежели готовят почву для более человечного подхода к тем, кого милиция, она же полиция, призвана защищать и оберегать.

— Сегодня у вас на разогреве играет зеленоградская группа «Welcome T. A.». Как вы вообще относитесь к подобной практике — участию разогревающих коллективов в гастролях и больших сольных концертах? (Иронический зловещий шепот музыкантов в гримерке: «Терпеть не могу!», смех)
— Когда мы знаем, что за группа выступает и сами инициируем ее появление — отношусь положительно. Но это всегда связано с техническими трудностями, когда на одном и том же аппарате играют два коллектива — это бывает непросто.

— Как вы сами думаете — это что-нибудь дает тем, кто выступает на разогреве?
— Если хорошая группа — дает, если плохая — не дает, это, в общем, основополагающий фактор. Если у тебя есть стоящие песни, и ты что-то из себя интересное представляешь, то любое выступление тебе что-то дает. А если ты говно играешь какое-то, то никакое выступление ничем тебе не поможет (смеется).

— Вы же как раз сегодня должны были разогревать «Limp Bizkit».
— Должны были — но в последний момент нам организаторы прямым текстом заявили, что некая группа «Kaizen» проплатила участие в разогреве, эта группа, видимо, думает, что это участие в разогреве ей что-то дает. Ну, мы послушали, что они играют, и считаем, что не дает (смеется).

— Как группа называется?
— «Kaizen».

— Я не знаю такую.
— Теперь о них услышат миллионы (общий смех).

— Продолжится ли ваше сотрудничество с кино после фильма «Розыгрыш», как актера, и как автора саундтреков? Есть какие-то планы?
— С кино? Ну да, собираемся экранизировать Пашину книжку.

— Это та, что выходила аудиокнигой, приложением к последнему диску?
— Да, и аудиокнигой, и есть ее печатный вариант.

— В свое время многим нашим артистам участие в саундтреках к фильмам помогло, как они сами это называют — «пробиться». У вас сейчас и так все неплохо.
— Да не — мне помогло не это, у меня ж единственная известная песня, мне вообще ничего не помогало, потом я написал песню про Мерседес, и обо мне вдруг все узнали (смех).

— А вы резкий человек в жизни и в творчестве, вас просто разозлить, вывести из себя, так, чтобы это потом перекочевало в песни?
— Ну что значит — просто? Если ты нечто такое совершаешь, что может меня вывести из себя, то я не знаю — просто или сложно. Смотря что делать (смеется). Существуют просто некоторые варианты, на которые я отреагирую незамедлительно.

— Ограничение «18+» на сегодняшнем концерте — это нормально, как вы думаете? Среди ваших поклонников много людей моложе 18-ти.
— Я не сторонник подобных ограничений. Вообще, довольно странно, что сегодня есть ограничение «18+»: на автограф-сессии, куда, по идее, допускают только людей с билетами, как было написано на бумажке — это провал (смеется). В общем, я ничего не знал об этом ограничении, странно, и концерт довольно ранний при этом.

— Вас не расстраивает весьма плачевное состояние музыкальной критики в России? То, что сейчас практически не осталось профильных музыкальных журналов и ярких авторов тоже не так много, хотя они, безусловно, есть?
— Да не знаю. Сейчас, типа, хуже ситуация по сравнению с чем-то, что было до этого? Я в сомнениях.

— Какие-то издания были.
— Какие-то и сейчас есть.

— Но их мало. И в сети пишут все, кому не лень.
— Не, ну то, что в сети пишут все, кому не лень — это не плохо и не хорошо, это просто так, как есть. И это нормально, что у людей вдруг появилась возможность высказаться так, чтобы это прочитали все остальные, кому только этого может захотеться — это возможность, с одной стороны, прекрасная. С другой стороны, очень трудно стало выбрать, и непонятно, трудно найти какой-то один источник, которому ты мог бы доверять. Но с другой стороны — это нормально. Я думаю, что из этой вот анархии информационной все-таки в целом должно общество эволюционировать неизбежно.

— А вы следите за музыкальной критикой, за тем, что пишется?
— Ну так, поверхностно, по волнующим вопросам. То есть, если я понимаю, что у одной из моих любимых групп выходит новая пластинка, я смотрю, что про нее пишут, но, как правило, я не придаю этому особого значения, если пишут плохо, скажем, это для меня не фактор: послушать — не послушать, в данном случае.

— Я имел в виду не только ситуацию в России, есть, допустим, английская музыкальная пресса, которая существует рядом с музыкантами.
— Я считаю, что даже хорошо, что пропала эта монополия у музыкальных журналов и других средств информации, освещающих музыкальные события. Потому что раньше для того, чтобы ты стал кем-то, обязательно было нужно, чтобы о тебе написали, а пока о тебе не написали — вроде как тебя и нету, хотя ты уже что-то играешь, записываешь, тебя кто-то слушает и так далее. И попав в немилость к одному-двум музыкальным изданиям по каким-то причинам, ты мог недополучать каких-то выходов к более многочисленной аудитории, которая могла бы тебя принять и полюбить. Ты в этой ситуации зависел от людей пишущих и принимающих решения. Когда пропадает какой-то культурный арбитраж на любом из уровней, абсолютно, и нет диктата — это только хорошо.

Беседовал Алексей Коблов
Фотографии Павла Чукаева

Редакция Инфопортала благодарит за помощь в организации интервью концертное агентство PX-PROMO