14.12.2010

Ермен «Анти», группа «Адаптация»: «Свобода — это хаос»

2 декабря в зеленоградском клубе-ресторане «Соль и Перец» состоялся сольный концерт Ермена «Анти» Ержанова, бессменного лидера панк-рок-группы «Адаптация» (Актюбинск, Казахстан).

После выступления корреспондент Инфопортала взял интервью у музыканта, которого называют одним из самых ярких современных представителей рок-андеграунда на постсоветском пространстве.

— Ты живешь в Актюбинске, записываешься в Питере, гастролируешь по разным городам, часто и много проводя время в дороге. Где ты чувствуешь себя наиболее «на своем месте»?
— География здесь особой роли не играет. Я вообще, будучи городским человеком, города особенно не люблю. Мог бы жить в Алма-Ате, Берлине, но прекрасно осознаю, что на данный момент мне это не нужно. Актюбинск — порт приписки. Родина — 1/6 часть суши, хотя в последнее время все больше ощущаю себя гражданином мира, человеком ритма и слова. Это и есть мое место.

— Ты чувствуешь себя свободным человеком? Что для тебя вообще — свобода?
— Свобода — это хаос. И тут от каждого в отдельности зависит, как он в этом хаосе будет существовать. Можно быть свободным человеком и жить в Чили при режиме Пиночета, а можно всю жизнь оставаться рабом, будучи гражданином современной европейской демократии.

— Последний по времени альбом «Адаптации» называется «Песни любви и протеста». Чего больше в тебе сегодняшнем — любви или протеста, или чего-то еще?
— Хватает и любви, и протеста, и всего остального. Самое главное — это внутренний драйв и понимание того, чего ты хочешь от жизни. Если есть драйв и понимание для чего он, то форма, и, наверное, даже содержание, уже особого значения не имеют.

— Как ты относишься к свободному распространению информации, в интернете, и не только? Вопрос сохранения авторского права в последнее десятилетие встал особенно остро, мешает ли это тебе и твоей группе в вашей деятельности, концертной и студийной?
— Нормально отношусь, так как считаю, что интернет и был создан для того, чтобы люди имели свободный доступ к информации. Мы каждый свой новый альбом выкладываем в интернет для свободного скачивания сразу же после первого концерта-презентации. Учитывая размеры нашей страны (постсоветского пространства) и тот факт, что мы не имеем возможности играть концерты везде, где нам бы хотелось, и где нас ждут — это, наверное, единственный способ донести свое творчество до максимального количества слушателей. Что касается проблемы авторских прав, то мы с ней не сталкивались, так как тиражи наших дисков небольшие, и вряд ли кому-то придет в голову делать на нас деньги.

— Ты действительно по образованию учитель словесности? Если да — то, как и где ты получал это образование, что оно тебе дало, и работал ли ты когда-либо по специальности?
— Я закончил пединститут в Актюбинске, факультет русской филологии. По специальности никогда не работал, и, если честно, то поступил в вуз, чтобы не идти в армию. Нормальный такой закос. На первом курсе собрал группу, и естественно мне было не до учебы. Успел еще стипендию в советских рублях получать, которая сразу же тратилась на пластинки в магазине «Мелодия».

— Кто был твоим учителем, в самом широком смысле этого слова? На кого ты равнялся, к кому прислушивался, кого любил и кого отвергал — в начале творчества и сейчас?
— Если тебя интересуют деятели и легенды рок-н-ролла, то список имен просто огромен, я могу что-то и забыть, поэтому кратко скажу, что любимая мной музыка охватывает период с середины 60-х, с начала времен «британского вторжения», и заканчивая серединой 90-х, когда грандж пал под колесами шоу-бизнеса и лозунга «секс, наркотики и рок-н-ролл».

— Расскажи, что происходит в нынешнем Казахстане. Это закрытое общество, есть ли в нем свобода для художника? Если сравнить с Россией — где культура более независима?
— Если очень кратко — то ничем особенно жизнь в Казахстане не отличается от российских реалий. Природные ресурсы на экспорт, КПСС в лице партии власти у руля, президент-лидер нации, то есть обычный политическо-экономический ландшафт. Меня немного беспокоят темпы наращивания китайской экспансии в Казахстане и распространение радикального ислама — но это государственные проблемы, и решать их должно государство. Если брать культуру, то я особенно за этим не слежу, скажу только, что основными центрами ее притяжения являются Алма-Ата и Астана. Что касается свободы для художника, то не думаю, что государство как-то может на это влиять, свобода у художника должна быть в голове, а политический строй, экономика — это просто сопутствующие факторы.

— Свобода слова — что это для тебя? Право или обязанность?
— В первую очередь, это большая ответственность и понимание того, что слово — это не пустой звук.

— Каким будет новый альбом «Адаптации», над которым ты сейчас работаешь? Почему это происходит именно в Питере?
— Эта программа создавалась в течение последних трех лет. Почти все песни игрались на концертах, просто сейчас они обрели достойное студийное воплощение. Как и прошлая пластинка, этот альбом записан на легендарной питерской студии «Антроп» со звукорежиссером Владимиром Носыревым. Я доволен конечным результатом, наконец-то нам удалось добиться прозрачного и в то же время очень плотного звука. В Актюбинске вообще нет студий, где можно писать рок, в Москве — это очень дорогое удовольствие, а на «Антропе» все более-менее доступно, плюс атмосфера в студии очень хорошая, нам приятно там работать. Это не значит, что мы стали постоянными резидентами «Антропа», просто сейчас нам удобно записываться именно там. Релиз альбома намечен на середину марта на лейбле «Выргород».

— Кто, по твоему представлению, твой нынешний слушатель? Какой он, что его волнует, что ему не чуждо, а что — неприемлемо?
— Мне хотелось, чтобы это были свободные, умные люди. Люди с чувством ответственности за себя и за весь остальной мир. Паспортные и анкетные данные значения не имеют.

— Что ты слушаешь из музыки, смотришь из кино, читаешь из книг в последнее время? Что радует тебя и вдохновляет, а что — вызывает неприятие и отторжение?
— Сейчас настолько огромный поток информации, что отслеживать его нет ни сил, ни времени. Перечислять сейчас не имеет смысла — интересные имена появляются и в музыке, и в литературе, и тем более в кино. Я перестал что-то специально искать, так получается, что интересные вещи сами попадают мне в руки.

— Что первично и важно для тебя: слово, мысль, мелодия, ритм, когда ты находишься на сцене?
— В первую очередь ритм, это основа, на которую ложатся слова и мелодия, из всего этого получается музыка. Некоторые называют ее рок-н-роллом, для меня это жизнь, которую проживаешь от начала до конца, каждый раз, когда выходишь на сцену.

— Чему ты радуешься, и о чем сожалеешь, когда смотришь сейчас на «Адаптацию» за многие годы существования группы? Что ты хотел бы изменить, а что бы оставил, как есть?
— Мне повезло в том плане, что я смог докричаться и был услышан. Многие мои друзья и соратники так и остались в узком кругу «посвященных», кто-то сдался, кого-то уже нет в живых, кто-то по-прежнему бьется о стекло, пытаясь пробиться сквозь пелену «информационной блокады». Менять я бы ничего не хотел, все получилось так, как должно было получиться.

Беседовал Алексей Коблов