Зеленоградский Ихтиандр

«Долгое время считал подводное плавание фигней»

— Евгений, фридайвинг можно назвать экзотическим видом спорта для нашей страны. Как ты вообще в него попал?

— Все началось с занятий плаванием. В 8–9 лет я начал ходить в бассейн «Благовест», но серьезно заниматься стал с 12 лет — в секции у Вадима Александровича Макарычева в МИЭТе. Потом, по мере роста результатов, были попытки перейти в более серьезные места — одно время плавал в Москве с юношеской сборной — но в итоге все равно продолжил заниматься в МИЭТе, потому что поступил туда учиться, и это было очень удобно.

Мой одноклассник — двоюродный брат чемпиона мира по фридайвингу Алексея Молчанова. И он давно пытался сподвигнуть меня к тому, чтобы попробовать фридайвинг. А я все отнекивался, говорил: «Фигня это ваше подводное плавание, вот плавание — тема». Но в итоге познакомился с самим Алексеем Молчановым, его мамой Натальей Молчановой — 20-кратной чемпионкой мира и обладательницей 40 мировых рекордов, и фридайвинг меня заинтересовал. Начал потихонечку тренироваться, выступил на чемпионате России и занял там третье место в общем зачете. После этого решил специализироваться на фридайвинге, а плаванием продолжил заниматься как ОФП.

— Чем принципиально отличается подготовка обычного пловца и фридайвера?

— Так, давайте разберемся. Фридайвинг — это три соревновательных дисциплины. Первая — это статическая задержка дыхания, когда спортсмен дыхание задерживает и просто на поверхности лежит без движения. Результат определяется по времени: кто дольше пролежал, тот победил. Вторая дисциплина — это ныряние в длину в ластах. Спортсмен ныряет в моноласте: кто дальше проплыл, тот победил. Третье — ныряние в длину без ласт. Там тоже самое: победитель определяется по дистанции, которую он проплыл, не выныривая. А есть еще соревнования на открытой воде — там добавляется ныряние в глубину.

Поэтому специфика подготовки в плавании и фридайвинге, конечно, совсем разная. Это только кажется, что и то, и другое в воде. Но если в плавании не столь важно иметь большую грудную клетку, то во фридайвинге — это определяющее качество: чем больше воздуха человек смог забрать с собой, тем дольше он может оставаться без дыхания. Кроме того, нужно уметь расслабляться, чтобы минимизировать затраты кислорода. Причем, мало расслабить тело и не двигаться, надо еще расслабить голову и ни о чем не думать, потому что мозг потребляет около 20% кислорода. Это что касается статической задержки дыхания. А для ныряния нужно вырабатывать специальную выносливость, чтобы, в том числе, уметь долго двигаться на задержке дыхания.

Применение техники деконцентрации внимания перед стартом

— А какую роль играет психологическая подготовка? Ведь когда спортсмен находится под водой в море, а вокруг никого и ничего, это, наверное, может вызвать панику.

— Психологическая подготовка во фридайвинге очень важна — наверное, больше чем в каком-либо другом виде спорта. Когда ныряешь в глубину, остаешься там совсем один, а до поверхности много метров, нужно уметь абстрагироваться и не думать о том, что воздух далеко. То есть опять-таки нужно добиться расслабления, попасть как бы в состояние медитации.

«За все время на соревнованиях был только один несчастный случай»

— Тебе часто доводилось погружаться в открытом море?

— Не так часто, потому что для этого нужно туда ехать. Но раз в год у нас проходит такой сбор по месяцу–полтора на открытой воде. Вот сейчас как раз поеду на него в конце июля. Пока результат в глубине у меня отстает от результата в бассейне. Нужно развиваться.

После первого погружения на глубину 50 метров. Евгений Сычев (справа) покорил 101 метр

— Ты это именно с психологией связываешь?

— Не только. Когда ныряешь в глубину, там из-за давления нужно уметь продувать уши. При нырянии на большие глубины легкие под давлением сжимаются, воздуха становится очень мало и его не хватает для продувки. Надо владеть особой техникой — называется маневр Френзеля-Фатта. Чтобы его отработать, нужно тренироваться на глубине. Одного месяца в год для этого недостаточно.

— Получается, одни спортсмены должны специализироваться на соревнованиях в бассейне, а другие — на открытой воде?

— Да, потому что сложно совмещать подготовку. Есть фридайверы, которые хорошо ныряют на глубину, но при этом показывают средние результаты в бассейне, и наоборот. И чемпионатов России тоже два: один — в бассейне, другой — на открытой воде. Правда, вот чемпионат мира, помимо двух этих разновидностей, проводится еще в третьем, смешанном варианте. И при этом он командный — как эстафета. Там три атлета в команде, и каждый выступает в трех дисциплинах: статике, нырянии в длину в моноласте и нырянии в глубину в моноласте. Это самые разносторонние и самые зрелищные соревнования.

— А какие соревнования престижнее: в бассейне или в море?

— В России бассейн, я бы сказал. Он доступнее. А чемпионат России на открытой воде проводится в Египте. То есть тот, кто не может туда поехать, а сейчас это непросто, точно не может победить. Вот и у меня рядом с домом бассейн, потому я в бассейне развиваюсь, было бы море — я бы в море нырял. Море прикольнее. А в мире, конечно, престижнее глубина, так как она сложнее и опаснее. Ей сопутствует такая романтическая атмосфера, потому что ты ныряешь в бездну. (смеется) Мировой рекорд глубины погружения на задержке дыхания — 128 метров. Это высота небоскреба. Человек падает на высоту небоскреба, только в глубину. Это реально круто. А в бассейне круто проплыть 250 метров в длину, да, но поверхность рядом, воздух рядом, и нет такой опасности.

— А фридайвинг — это опасно? Были несчастные случаи?

— Если соблюдать все правила безопасности, он не опаснее, чем любая другая двигательная активность или чем переход дороги по «зебре». За всю историю проведения соревнований был один несчастный случай — на море. Он связан с тем, что при нырянии в глубину можно получить баротравму легких. Грубо говоря, это когда кровь попадает в легкие. Это нормально, просто надо потом восстановиться. Но у ныряльщика, который погиб — Николаса Меволи, это была постоянная травма. Он нырял и нырял и однажды, когда всплыл, легкие были настолько заполнены кровью, что он не смог дышать. Так что, по сути, он просто сам не соблюдал меры безопасности. Но после этого случая на соревнованиях ввели более жесткий контроль: перед нырянием в глубину человека с помощью УЗИ проверяют на наличие жидкости в легких, и если она выше определенного порога, его не допускают к старту.

А в прошлом году в Испании погибла Наталья Молчанова, самая титулованная женщина-фридайвер в мире. Там непонятная ситуация — точно неизвестно, чем она занималась в тот момент, так как это было не на соревнованиях — но в итоге она утонула. Поэтому нужно всегда нырять с партнером. Он должен быть квалифицированным — грубо говоря, уметь достать тебя из воды. Если ты потерял сознание под водой, но не нахлебался — ничего страшного. Как только тебя достанут, ты быстро начнешь дышать. Ну, в крайних случаях — я такого ни разу не видел — нужно делать сердечно-легочную реанимацию.

«Могу тренироваться просто лежа на диване»

— У тебя есть постоянный партнер, с которым ты тренируешься?

— Да, этой мой друг Леня Колотков. Он сам не занимается фридайвингом, хотя я все время пытаюсь его к этому сподвигнуть, но знает, как нужно меня страховать и всегда мне помогает. Я ему очень благодарен — без него просто не смог бы тренироваться.

— На соревнованиях он тоже с тобой ныряет?

— На «статике» можно быть со своим страхующим. Ты лежишь в гидрокостюме на поверхности воды лицом вниз и через оговоренные интервалы даешь знак, что ты в сознании. Твой напарник следит за твоим состоянием и за этими знаками и, если видит какие-то признаки потери сознания, особым образом достает тебя на поверхность. А когда ныряешь в длину и на глубину, там на соревнованиях всегда есть специально обученные люди.

— Ты сам терял сознание в воде?

— Да, один раз такое было — правда, без Лени, так что в реальности я не знаю, каков он в деле. (смеется) Но мы с ним отрабатывали специальные упражнения по спасению. Я его всему научил, и он доказал, что все умеет.

— Как вообще проходят тренировки фридайвера?

— Самое интересное, что для тренировок не всегда нужен бассейн, ведь задерживать дыхание можно в любом состоянии. Поэтому, когда у меня нет времени идти в бассейн, я могу тренироваться просто лежа на диване. (смеется) Плюс все фридайверы высокой квалификации занимаются физической подготовкой, потому что хорошая форма позволяет быстрее восстанавливаться между соревнованиями. Я, например, три раза в неделю в тренажерный зал хожу. Плюс велосипед, бег, аэробную нагрузку тоже применяю иногда. Ну и, там на скалодром сходить, на батуте попрыгать для тренировки координации — тоже очень хорошо, и я всегда с радостью в такие темы вписываюсь.

Но самое интересное начинается, конечно, когда нужно нырять. Вообще, основная база подготовки фридайверов находится в Москве, но туда часто ездить неудобно, поэтому я занимаюсь в МИЭТе. Вадим Александрович (первый тренер Евгения — прим. Инфопортала) там ведет секцию, а я ныряю потихонечку. Наверное, немножко мешаю, немножко они мне мешают, но в целом удается тренироваться.

— Тренировки по задержке дыхания ты проводишь каждый день?

— Там такая специфика, каждый день дыхание подолгу задерживать не рекомендуется, потому что это большая нагрузка на центральную нервную систему. Стараюсь тренироваться через день. Но перед соревнованиями — да, каждый день. Плюс еще перед соревнованиями нужно много спать и кушать — это основные моменты фридайверские. Хотя не всегда получается совмещать это с работой или учебой. С бассейном тоже не всегда хватает времени ходить на секцию — тогда иду просто на сеанс свободного плавания. Это обычно забавно — приходишь начинаешь моноласту надевать, народ смотрит: «Ты что вообще собираешься делать?» Я объясняю, что тренируюсь, у меня есть план, вот мой друг Леня — он за мной присмотрит. А когда отрабатываешь «статику» — лежишь потихоньку в уголке, народ потом удивляется: «Ты что там, утонул?» (смеется)

— Каковы сейчас твои личные рекорды в трех дисциплинах фридайвинга?

— Все свои личные рекорды я установил в этом году на чемпионате России: 150 метров проплыл без ласт, 207 — в моноласте и на 7:01 задержал дыхание.

Награждение на чемпионате России в Санкт-Петербурге, июнь 2016 года

— На тренировках ты показываешь результаты лучше?

— Ну, «статику» как раз 7:01 делал, без ласт 150 метров два раза доплывал, в ласте проплывал 205 метров — сейчас вот на 2 метра улучшил.

— То есть на соревнованиях и тренировках примерно одинаковые результаты.

— Да. Конечно, хочется на соревнованиях сделать больше, но опасность в том, что чуть превысишь предел — потеряешь сознание и получишь дисквалификацию. Дисквалифицироваться не хочется. Поэтому плывешь и контролируешь: так, два раза 200 метров нырнул на тренировке, запас небольшой был, значит, можно еще пять метров накинуть сверху — и надо выныривать.

«Заплыв через Босфор — это прогулка»

— В твоей жизни был еще один интересный эпизод, связанный с плаванием — в прошлом году ты переплыл Босфор (Евгений был пятым зеленоградцем, совершившим этот заплыв в рамках марафона Bosphorus Cross-Continental — 2015, но не входил в группу наших земляков, о которых писал Инфопортал — прим. редакции). Как тебе в голову вообще пришла такая идея?

— Это была идея моего дяди. Он очень спортивный мужчина, и у него постоянно появляются такие идеи — что-нибудь переплыть или перебежать. Сложно просто прийти в бассейн и без цели заставить себя проплыть два километра — это очень скучно. Гораздо лучше, когда у тебя есть цель — например, переплыть Босфор — и ты понимаешь, что, если не будешь тренироваться, не переплывешь.

Дядя сподвиг на это своего друга и меня. Я как самый «плавательный» в нашей семье стал и сам готовиться, и их готовить. Где-то за полгода начали тренироваться в бассейне в Голубом. Но поскольку открытая вода требует подготовки на открытой воде, перед Стамбулом поехали на две недели в Болгарию. Но самым сложным было зарегистрироваться на марафон, потому что нашей стране выделяют около 200 мест и их расхватывают за первые две минуты после открытия регистрации. Себя и дядю я зарегистрировал, а его друга не успел. Пришлось тому идти обходным путем и покупать тур в одной из фирм, которая выкупает слоты. Это дороже, потому что ты платишь за отель, за что-то еще, но зато точно участвуешь в заплыве.

После покорения Босфора в 2015 году

— Босфор — это же больше шести километров.

— Там шесть с половиной километров, но есть такая особенность, что по центру пролива идет попутное течение, а по бокам, ближе к берегу, — встречное. И нужно плыть в попутном, не попадая во встречное. За день до соревнований тебя провозят на кораблике по траектории, где надо плыть. Если плывешь как надо, то получается примерно аналог трех–четырех километров.

— Сколько времени тебе понадобилось, чтобы переплыть из Азии в Европу?

— 1 час 11 минут. В том году было очень медленное течение. Обычно пролив перекрывают на четыре часа, и два часа отводится на сам заплыв. Но в прошлом году многие за это время не успели доплыть. Реально плохие условия были — все результаты оказались на 20% хуже обычных.

— Какая температура воды была?

— 20 градусов. Замерз я там, ноги сводило несколько раз. Можно было в гидрокостюмах плыть, а я почему-то решил, что нельзя. А костюм, он же не только согревает, но еще и скорость придает, потому что держит лучше на воде и материал более скользкий, чем кожа.

— Нет планов теперь переплыть Ла-Манш?

— Один мой приятель в этом году пытался переплыть Ла-Манш — это 33 километра. Но время было неподходящее — июнь. И плохие условия: большие волны, холодная вода — 15 градусов всего. Рядом с ним плыл корабль сопровождения, с которого ему давали питание — быстрые углеводы. Он должен был их есть и за счет этого согреваться. А он нахлебался воды, и из-за этого пища не усваивалась в желудке. В общем, он замерз, потом еще вплыл в какое-то облако медуз, они его обжигали, он совсем раскис, и через пять часов после старта его забрали на корабль. Короче, дикие условия — у меня пока нет в планах этого.

— А Босфор повторить не планируешь?

— Я хотел повторить в этом году, но понял, что не удастся совместить подготовку к фридайвингу и подготовку к Стамбулу. Так что повторю, но попозже. Мне очень понравилось. Там живописно, плывешь и наслаждаешься — по сторонам замки, красивые виды — прям прогулка.

— Каким стилем ты плыл, что успевал смотреть по сторонам?

— Кролем. Просто когда поднимаешь голову для ориентирования, успеваешь посмотреть. Там ориентирами служат всякие достопримечательности: сначала на этот дворец плывешь, потом на тот замок, потом на ту вышку…

«В следующем году рассчитываю поехать на чемпионат мира»

— Ты сейчас закончил МИЭТ. Получается, надо делать выбор между спортом и карьерой в области биомедицинских технологий, которым ты учился.

— Я также являюсь по образованию тренером по плаванию и сейчас поступаю в магистратуру физкультурного института, так что я уже выбрал спорт. Это мне сейчас интереснее. Не говорю, что я совсем попрощался с биомедициной, но на данном этапе не вижу себя в этой области.

— В отличие от футбола и других популярных видов спорта занятия фридайвингом, наверное, не позволяют заработать на жизнь. То есть ты планируешь работать тренером по плаванию, а фридайвинг будет, по сути, твоим хобби?

— Да, меня нельзя назвать профессиональным спортсменом, поскольку я не получаю денег за свои выступления. Хотя в принципе фридайвингом можно себя обеспечить, если найти спонсорские контракты. Даже у нас в стране есть спортсмены, которым это удалось. Одна русская девочка, чемпионка мира, живет в Испании на островах, спонсоры полностью обеспечивают ее оборудованием, у нее есть классный бассейн, море под боком — все условия для тренировок. Кроме того, помимо чемпионатов мира, существуют еще коммерческие турниры, за победы на которых можно получить, скажем, 20 тысяч долларов. Ездить на такие соревнования, срывать призовые — тоже вариант существования. Но я все же вижу себя как преподаватель — тренер по плаванию и инструктор по фридайвингу.

— Ты ведь уже сейчас реализуешься в этой области?

— Да, я веду секцию для детей по плаванию в ластах в «Орбите» и провожу занятия по фридайвингу в бассейне МИЭТа. Плюс как инструктор Федерации фридайвинга России участвую во всяких открытых мастер-классах для новичков — стараемся приобщать народ к этому делу. Как спорт фридайвинг, конечно, не для всех, но как физическая нагрузка — очень хорош, позволяет снизить вес, нормализовать сердечно-сосудистую систему, и доступен людям практически любого возраста.

Мастер-класс по фридайвингу в бассейне МЧС в Химках. Глубина «трубы» 12 метров

Ну, а так в ближайшие десять лет, конечно, рассчитываю в первую очередь реализоваться как спортсмен. Стать чемпионом России — классно, но хотелось бы все-таки представлять свою страну на мировой арене.

— Что для этого нужно? Почему ты до сих пор числишься только кандидатом в сборную России?

— Это просто условности. По регламенту, человек, который занял первое или второе место на чемпионате России, на следующий сезон становится членом сборной. Там, правда, будут какие-то соревнования для подтверждения квалификации — чтобы показать, что за год не забыл, чем занимался. Если пройду их, войду в состав сборной на чемпионат мира.

— А в каких-то других международных соревнованиях тебе приходилось участвовать?

— В том году я был в Вене на открытом турнире, в котором участвовали достаточно сильные бассейновые фрирайдеры. Но выступил неудачно — получил за одну дисциплину ноль баллов и стал только 19-м. Но все равно интересно было, познакомился с действующим чемпионом мира.

— А какие сейчас мировые рекорды в бассейновых дисциплинах фридайвинга?

— Они вот буквально несколько недель назад обновились — на чемпионате мира в финском Турку. Там в моноласте сразу несколько человек 300 метров проплыли — на эту цифру многие уже давно были нацелены. Без ласт один поляк 224 метра проплыл. А вот рекорд в «статике», 11.35, кстати, давно держится — если не совру, то лет восемь, наверное.

— Для тебя эти рекорды — какие-то запредельные цифры или ты рассчитываешь, что сможешь к ним хотя бы приблизиться?

— Сложно прогнозировать. Но важно не то, какие сейчас результаты, а сравнение с тем, что было год назад. Я в ласте нырял на 156 метров, сейчас на 207 — плюс 51 метр. Без ласт нырял 112, сейчас 150 — тоже плюс 40 метров. «Статика» была 5.45, стала 7.01. Ну, то есть прогресс достаточно высокий. Но понятно, что дальше результаты не по экспоненте расти будут. (смеется)

Беседовали Алексей Боржонов и Павел Чукаев